Гулам Али начинает свои дни с боли, его мышцы ноют от перевозки зерна на шаткой тележке по улицам Кабула, он тоскует по стране, которую называл своим домом почти четыре десятилетия.
По данным Международной организации по миграции (МОМ), Али входит в число более чем 1,2 миллиона афганцев, депортированных из соседнего Ирана с марта 2024 года, после того как Тегеран пообещал провести массовые депортации, чтобы противостоять растущему недовольству местного населения беженцами.
Тысячи людей также бежали в этом месяце после того, как израильские и американские авиаудары были нанесены по иранским военным объектам.
Для 51-летнего Али, чья семья покинула Афганистан во время советского вторжения в 1980-х годах, когда ему было всего 10 лет, Иран был домом.
“Я там вырос, там работал, там похоронил своих родителей”, – сказал он во время полуденного перерыва на работе в Кабуле, потягивая зеленый чай и закусывая простым хлебом наан.
“Но, в конце концов, они вышвырнули нас, как мусор. Я потерял все – свой дом, свои небольшие сбережения наличными, свое достоинство”, – сказал он фонду Thomson Reuters по видеосвязи.
Как и многие другие, он вернулся на родину, которую едва знал и которая кардинально изменилась.
Оказавшись чужаками в своей собственной стране, многие мужчины с трудом поддерживают свою семью, в то время как женщины сталкиваются с жесткими ограничениями в своей повседневной жизни при правящем движении “Талибан”.
С конца 2023 года, по оценкам, 3 миллиона афганцев были вынуждены покинуть Иран и Пакистан, где они спасались от десятилетий войны, а после возвращения талибов в Кабул в 2021 году – от правления экстремистов.
Нежеланные за границей, они вернулись на родину, столкнувшуюся с экономическим коллапсом и безразличием международного сообщества.
Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш в своем последнем докладе по Афганистану призвал страны, принимающие афганских беженцев, защищать тех, кто в этом нуждается, и соблюдать международные обязательства по обеспечению добровольного возвращения в Афганистан.
“Возвращающиеся сталкиваются с огромными проблемами… в частности, с обеспечением жильем, работой и доступом к основным услугам”, – сказал он.
По данным властей движения “Талибан”, до 10 000 афганских женщин, мужчин и детей ежедневно пересекают границу с Ираном через пункт пропуска Ислам-Кала. Агентства по оказанию гуманитарной помощи заявляют, что в Афганистане ужасные условия: неадекватное жилье, нехватка продовольствия и отсутствие дорожной карты для реинтеграции.
“Они возвращаются на родину, которая совершенно не готова их принять”, – предупредил Арафат Джамаль, представитель УВКБ ООН в Афганистане, в своем заявлении в прошлом месяце.
Заместитель министра по делам границ и беженцев движения “Талибан” Абдул Захир Рахмани также сообщил местным СМИ на этой неделе, что после 12-дневной воздушной войны с Ираном в Афганистане резко возросло число возвращающихся беженцев.
Многие говорили, что не имеют права голоса в этом вопросе.
Али сказал, что он был арестован на строительной площадке в Мешхеде, втором по величине городе Ирана, из-за отсутствия документов во время разгона беженцев иранской полицией.
Он и его жена, шестеро детей, две невестки и пятеро внуков были депортированы в марте.
“С нами обращались как с преступниками”, – сказал он. “Им было все равно, насколько мы законопослушны или нуждаемся. Они просто хотели, чтобы все афганцы ушли”.
Большая семья – 15 человек в возрасте от 5 до 51 года – сейчас ютится в двухкомнатном глинобитном доме на западной окраине Кабула.
Али сказал, что его дари с персидским акцентом вызывает насмешки со стороны коллег по работе – еще одно напоминание о том, что он не вписывается в общество. Но он отмахивается от их насмешек, говоря, что сосредоточен на том, чтобы прокормить свою семью.
“Мы едва можем позволить себе нормально питаться”, – рассказала его жена Шахла в видеозаписи, сидя, скрестив ноги, на потертом коврике.
“Арендная плата составляет 4000 афгани (56 долларов) в месяц, но даже это является тяжелым бременем. У одного из моих сыновей проблемы со зрением; другой каждый день возвращается домой с пустыми руками”.
Для женщин и девочек их возвращение может восприниматься как двойное перемещение. На них распространяются многие из наиболее репрессивных законов движения “Талибан”, включая ограничения на передвижение без сопровождения “махрама”, или мужчины-компаньона, а также ограничения на образование и трудоустройство.
На западной окраине Кабула 38-летняя Сафия и три ее дочери проводят дни в арендованном доме, упаковывая конфеты для магазинов, зарабатывая всего 50 афгани в день, что ниже уровня бедности в Афганистане в 1 доллар в день.
Сафия сказала, что они были депортированы из Ирана в феврале.
“В Тегеране я шила одежду. Мои девочки работали в кондитерской”, – рассказала Сафия, отказавшаяся назвать свою фамилию.
“Жизнь была тяжелой, но у нас была свобода, а также надежда … Здесь нет ни работы, ни учебы, ни достоинства. Такое ощущение, что мы вернулись домой только для того, чтобы снова оказаться в изгнании”.
Во время депортации Сафию разлучили со своей младшей дочерью на неделю, в то время как семья находилась под стражей, из-за разногласий по поводу документов, которые до сих пор мучают 16-летнюю девочку в ночных кошмарах.
В Иране, по словам Сафии, “у моих дочерей были вдохновляющие мечты. Теперь они целыми днями сидят дома и ждут”.
Афганцы также подвергаются принудительной депортации из соседнего Пакистана – по данным Amnesty International, с октября 2023 года было выслано более 800 000 человек.
Немат Улла Рахими родился в Пакистане в семье афганских беженцев и никогда не жил в Афганистане до прошлой зимы, когда полиция едва дала ему время закрыть свой продуктовый магазин в Пешаваре, прежде чем отправить его через пограничный переход Торхам.
“Мне не разрешили ничего продавать. У моей жены и детей, которые родились в Пакистане, не было никаких юридических документов, поэтому нам пришлось уехать”, – сказал 34-летний мужчина.
Сейчас Рахими подолгу работает в шиномонтажной мастерской на пыльном перекрестке на окраине Кабула, пытаясь наладить свою жизнь.
“Я не могу сказать, что это легко. Но у меня нет выбора. Мы начинаем с нуля”, – сказал он.